Джордж Оруэлл 1984 Часть третья V
Джордж Оруэлл 1984 Скачать БЕСПЛАТНО.
СПАСИБО, что поделились этой страницей в соцсетях!
Джордж Оруэлл «1984» Главная страница
V
Джордж Оруэлл 1984 Часть третья V
На каждом этапе заключения Уинстон знал – или представлял себе, – несмотря на
отсутствие окон, в какой части здания он находится. Возможно, ощущал разницу в атмосферном давлении. Камеры, где его избивали надзиратели, находились ниже уровня земли.
Комната, где его допрашивал О’Брайен, располагалась наверху, близко к крыше. А нынешнее место было глубоко под землей, может быть, в самом низу.
Комната была просторнее почти всех его прежних камер. Но он не замечал подробностей обстановки. Заметил только два столика прямо перед собой, оба с зеленым сукном.
Один стоял метрах в двух; другой подальше, у двери. Уинстон был привязан к креслу так
туго, что не мог пошевелить даже головой. Голову держало сзади что-то вроде мягкого подголовника, и смотреть он мог только вперед. Он был один, потом дверь открылась и вошел
О’Брайен.
– Вы однажды спросили, – сказал О’Брайен, – что делают в комнате сто один. Я ответил, что вы сами знаете. Это все знают. В комнате сто один – то, что хуже всего на свете.
Дверь снова открылась. Надзиратель внес что-то проволочное, то ли корзинку, то ли
клетку. Он поставил эту вещь на дальний столик. О’Брайен мешал разглядеть, что это за
вещь.
– То, что хуже всего на свете, – сказал О’Брайен, – разное для разных людей. Это может
быть погребение заживо, смерть на костре, или в воде, или на колу – да сто каких угодно
смертей. А иногда это какая-то вполне ничтожная вещь, даже не смертельная.
Он отошел в сторону, и Уинстон разглядел, что стоит на столике. Это была продолговатая клетка с ручкой наверху для переноски. К торцу было приделано что-то вроде фехтовальной маски, вогнутой стороной наружу. Хотя до клетки было метра три или четыре,
Уинстон увидел, что она разделена продольной перегородкой и в обоих отделениях – какието животные. Это были крысы.
– Для вас, – сказал О’Брайен, – хуже всего на свете – крысы.
Дрожь предчувствия, страх перед неведомым Уинстон ощутил еще в ту секунду, когда
разглядел клетку. А сейчас он понял, что означает маска в торце. У него схватило живот.
– Вы этого не сделаете! – крикнул он высоким надтреснутым голосом. – Вы не будете,
не будете! Как можно?
– Помните, – сказал О’Брайен, – тот миг паники, который бывал в ваших снах? Перед
вами стена мрака, и рев в ушах. Там, за стеной, – что-то ужасное. В глубине души вы знали,
что скрыто за стеной, но не решались себе признаться. Крысы были за стеной.
– О’Брайен! – сказал Уинстон, пытаясь совладать с голосом. – Вы знаете, что в этом
нет необходимости. Чего вы от меня хотите?
О’Брайен не дал прямого ответа. Напустив на себя менторский вид, как иногда с ним
бывало, он задумчиво смотрел вдаль, словно обращался к слушателям за спиной Уинстона.
– Боли самой по себе, – начал он, – иногда недостаточно. Бывают случаи, когда индивид сопротивляется боли до смертного мига. Но для каждого человека есть что-то непереносимое, немыслимое. Смелость и трусость здесь ни при чем. Если падаешь с высоты, схватиться за веревку – не трусость. Если вынырнул из глубины, вдохнуть воздух – не трусость.
Это просто инстинкт, и его нельзя ослушаться. То же самое – с крысами. Для вас они непереносимы. Это та форма давления, которой вы не можете противостоять, даже если бы захотели. Вы сделаете то, что от вас требуют.
– Но что, что требуют? Как я могу сделать, если не знаю, что от меня надо?
О’Брайен взял клетку и перенес к ближнему столику. Аккуратно поставил ее на сукно.
Уинстон слышал гул крови в ушах. Ему казалось сейчас, что он сидит в полном одиноче-
141 Джордж Оруэлл «1984»
стве. Он посреди громадной безлюдной равнины, в пустыне, залитой солнечным светом, и
все звуки доносятся из бесконечного далека. Между тем клетка с крысами стояла от него в
каких-нибудь двух метрах. Крысы были огромные. Они достигли того возраста, когда морда
животного становится тупой и свирепой, а шкура из серой превращается в коричневую.
– Крыса, – сказал О’Брайен, по-прежнему обращаясь к невидимой аудитории, – грызун, но при этом – плотоядное.
Вам это известно. Вы, несомненно, слышали о том, что творится в бедных районах нашего города. На некоторых улицах мать боится оставить грудного
ребенка без присмотра в доме даже на пять минут. Крысы непременно на него нападут. И
очень быстро обгложут его до костей. Они нападают также на больных и умирающих. Крысы
удивительно угадывают беспомощность человека.
В клетке поднялся визг. Уинстону казалось, что он доносится издалека. Крысы дрались;
они пытались добраться друг до дружки через перегородку. Еще Уинстон услышал глубокий
стон отчаяния. Он тоже шел как будто извне.
О’Брайен поднял клетку и что-то в ней нажал. Раздался резкий щелчок. В исступлении Уинстон попробовал вырваться из кресла. Напрасно: все части тела и даже голова были
намертво закреплены. О’Брайен поднес клетку ближе. Теперь она была в метре от лица.
– Я нажал первую ручку, – сказал О’Брайен. – Конструкция клетки вам понятна. Маска
охватит вам лицо, не оставив выхода. Когда я нажму другую ручку, дверца в клетке поднимется. Голодные звери вылетят оттуда пулями. Вы видели, как прыгают крысы? Они прыгнут вам на лицо и начнут вгрызаться. Иногда они первым делом набрасываются на глаза.
Иногда прогрызают щеки и пожирают язык.
Клетка приблизилась; скоро надвинется вплотную. Уинстон услышал частые пронзительные вопли, раздававшиеся как будто в воздухе над головой. Но он яростно боролся с
паникой. Думать, думать, даже если осталась секунда… Думать – только на это надежда.
Гнусный затхлый запах зверей ударил в нос. Рвотная спазма подступила к горлу, и он почти
потерял сознание. Все исчезло в черноте. На миг он превратился в обезумевшее вопящее
животное. Однако он вырвался из черноты, зацепившись за мысль. Есть один-единственный
путь к спасению. Надо поставить другого человека, тело другого человека между собой и
крысами.
Овал маски приблизился уже настолько, что заслонил все остальное. Сетчатая дверца
была в двух пядях от лица. Крысы поняли, что готовится. Одна нетерпеливо прыгала на
месте; другая – коржавый ветеран сточных канав – встала, упершись розовыми лапами в
решетку и сильно втягивая носом воздух. Уинстон видел усы и желтые зубы. Черная паника
снова накатила на него. Он был слеп, беспомощен, ничего не соображал.
– Это наказание было принято в Китайской империи, – сказал О’Брайен по-прежнему
нравоучительно.
Маска придвигалась к лицу. Проволока коснулась щеки. И тут… нет, это было не спасение, а только надежда, искра надежды. Поздно, может быть, поздно. Но он вдруг понял,
что на свете есть только один человек, на которого он может перевалить свое наказание, –
только одним телом он может заслонить себя от крыс. И он исступленно кричал, раз за разом:
– Отдайте им Джулию! Отдайте им Джулию! Не меня! Джулию! Мне все равно, что
вы с ней сделаете. Разорвите ей лицо, обгрызите до костей. Не меня! Джулию! Не меня!
Он падал спиной в бездонную глубь, прочь от крыс. Он все еще был пристегнут к
креслу, но проваливался сквозь пол, сквозь стены здания, сквозь землю, сквозь океаны,
сквозь атмосферу, в космос, в межзвездные бездны – все дальше, прочь, прочь, прочь от
крыс. Его отделяли от них уже световые годы, хотя О’Брайен по-прежнему стоял рядом. И
холодная проволока все еще прикасалась к щеке. Но сквозь тьму, объявшую его, он услышал
еще один металлический щелчок и понял, что дверца клетки захлопнулась, а не открылась.
142 Джордж Оруэлл «1984»
Джордж Оруэлл 1984 #Оруэлл #1984 #книги #бесплатно
БЕСПЛАТНЫЕ книги, учебники, обучающие видео и много чего полезного!